В массовом туризме это явление усугубляется тем, что турист, как правило, не знает языка страны посещения, огражден от контактов с населением, не соприкасается с "живой" культурой, ее носителями и возвращается домой с иллюзорными представлениями о стране.
Поскольку роли туриста-исследователя и туриста-бродяги имеют неинституциональные формы, отличие между ними основывается на степени риска и отчуждении от туристской системы, на их взаимоотношениях с населением страны, по которой они путешествуют.
Знакомство туриста-исследователя со страной посещения, ее культурой, населением достаточно глубоко. Он пытается изъясняться на местном языке, но при этом не полностью "растворяется" в среде. Стремится, в отличие от туриста-бродяги, лучше узнать местных жителей, но не старается стать одним из них.
Открывая новое интересное место, турист-исследователь "прокладывает дорогу" для массового туризма, который заинтересован в новых маршрутах.
Если турист-исследователь представляет своеобразную интерпретацию путешественника, то турист-бродяга является, скорее, странником из прошлых веков. По своему мировоззрению и модели путешествия турист-бродяга является феноменом: ищет незнакомую среду и прямых контактов с местным населением, путешествует без определенного маршрута и расписания, а также без конкретного места назначения. Не ищет комфорт и живет просто, насколько позволяют, как правило, скромные материальные возможности. В качестве средств передвижения использует все, что можно: велосипед, лодку, попутный транспорт, много ходит пешком. Туриста-бродягу можно выделить в особую субкультуру, представители которой являются своего рода оппозицией массовому туризму.
Таким образом, основной переменной, на базе которой сформирована типология туристских ролей, является соотношение "нового" и "знакомого". Каждая туристская роль характеризуется особой формой потребительского поведения, мотивами путешествия и выбором туристского продукта
